Португальская коррида (торада)

Что такое коррида и почему это древнее зрелище до сих пор еще собирает полные стадионы? Неужели современный человек с его сотовой связью, уже везде проникшим Интернетом и другими достижениями – неужели этот во многом утонченный и продвинутый во многих отношениях европеец – внутри еще настолько дик, что любуется этим архаичным, практически первобытным зрелищем, довольно жестоким по своей сути? Давайте посмотрим на это вместе и постараемся прочувствовать это и понять. Сразу оговоримся – мы не сторонники любого неоправданного насилия и ряд приводимых здесь фотографий не рекомендуем смотреть людям, которые особенно близко принимают к сердцу жестокое обращение с животными. Тем не менее, тавромахия – в переводе с греческого «борьба с быком» - это одна из наиболее древних забав человечества и поэтому позволяет глубже понять противоречивую душу современного европейца, кроме того, она чрезвычайно зрелищна с точки зрения фотоискусства – именно поэтому со всеми этими оговорками мы позволили себе опубликовать этот фотоальбом.

Итак, прежде всего, отметим, что родилась коррида конечно в Испании, а в Португалии коррида (где она называется торада) претерпела множество изменений. Хотя в тораде часто участвуют и пешие матадоры (которые проводят с быком те же действия, что и в Испании, за исключением его убийства), классический португальский бой быков включает в себя и конную часть (главный участник — всадник-кавалейру — cavaleiro) и часть, в которой восемь невооружённых фуркаду усмиряют и уводят быка. Возраст быков, участвующих в корриде, - три-четыре года, вес - пятьсот-шестьсот килограмм. Быков, вопреки расхожему мнению, по окончании корриды на бойню не отправляют, а возвращают в загоны. По сравнению со всеми остальными корридами, португальская - наименее кровожадная. Перед самой корридой на рога животного надевают специальные кожаные чехлы - они смягчают удар.

Кавалейро одет в традиционный костюм XVIII века, включая сатиновую куртку гранда, и скачет на великолепно украшенной лошади. О выступлении кавалейро и матадоров судят по его стилю и храбрости, именно по стилю – так как, например, несмотря на то, что программа действий в общем-то одинакова для всех, из трех виденных нами в тот день матадоры действительно обладали каждый своим стилем. И что самое поразительное, каждый из виденных нами матадоров был по своему интересен – и юноша с его задорным веселым сценарием борьбы-шутки с молодым же быком, и мужчина средних лет, показавший множество великолепных приемов владения плащом и наконец, на арену вышел Мастер.

Конечно, невысокий сухопарый Мастер показал безупречно отточенную технику, мгновенную жесткую реакцию. Поначалу он был скуп в движениях и в его манере двигаться не было той иногда излишней и показной красоты жеста, которая необходима молодым матадорам для самоутверждения. Нет, он был уверен в себе, холоден и – когда он боролся с быком, было видно, что он честно и без прикрас выполняет свою тяжелую мужскую работу. Его лицо и движения не выражали ни юмора, ни добра, ничего лишнего и неуместного на корриде – напротив, в его глазах мелькала близость смерти и холодная решимость победить – так старший офицер, принимающий непосредственное участие в бою, все холодно и трезво понимает – зачем и почему он здесь, и что может быть очень скоро наступит момент, к которому он готовился всю свою профессиональную жизнь.

Но Мастер не был холоден все время своего раунда – нет, после первых же фигур он криками и жестами начал распалять и себя и быка и совсем скоро довел и его и себя буквально до исступления – матерый бык был хитер и старался не показывать своего состояния, но было видно, что он просто взбешен – казалось, через его ноздри проходили кубометры воздуха, бока ходили ходуном, а глаза налились кровью и буквально впились в матадора. Ну а Мастер после каждого своего удара продолжал распалять уже и публику, к этому времени он весь покрылся бисером бычьей крови и что-то неуловимо похожее уже было во взгляде обоих. Публика замерла – на арене было уже два зверя.

Мастер победил быка, всадив последний дротик ему в спину. Тяжело ступая и глядя в землю, он ушел, не обращая внимания на ликование арены. Бык, с торчащим в загривке целым пуком разукрашенных зазубренных дротиков, медленно поводил залитыми кровью боками.

Второй этап корриды - команда фуркаду, одетых в светлые костюмы, пытается поймать быка в буквальном мысле «за рога» во время его атак и полностью вымотать его. Они выступают отдельно, после того как кавалейру и матадоры окончат свое выступление. Одежда фуркадуш, конечно, не такая роскошная, как у испанских тореадоров или местных кавальеро. Объясняется это тем, что в прошлые века в роли кавальеро выступали только представители аристократии, в то время как все фуркадуш были из простого народа. Каждая восьмерка фуркадуш имеет четкую организацию. В этом смысле она напоминает футбольную команду: в группе есть свои "защитники", "полузащитники" и "нападающие". Вся честная компания выстраивается гуськом, затылок в затылок – в дальнем от быка конце арены. Первый из них - главный, единственный носит шапочку, как у гнома и называют его "фуркаду да кара", дословно: "лицевой фуркадуш". Этот товарищ обращается к быку громкими резкими выкриками, для большего эффекта (а может быть и для большей смелости) притоптывая при этом ногой. Сначала бык не обращает на эту гоп-компанию никакого внимания, но наш маленький, но упорный тим-лидер продолжает добиваться его внимания – подступает к нему шаг за шагом и всем своим наглым поведением буквально нарывается на неприятности. В результате бык просто не выдерживает этой наглости и – бросается вперед!

Представьте себе отчаянную смелость человека, который стоит столбом в тот момент, когда на тебя несется огромный бык. Бык подлетает, наклоняет голову для удара и буквально врезается в строй – в этот момент этот смельчак обхватывает голову быка и повисает у него на голове между рогов. Конечно, концы рогов отпилены, а на их концы надеты кожаные наконечники, но все равно – фуркадуш должен обладать колоссальной реакцией и гибкостью хотя бы просто для того, чтобы остаться живым. Остальные члены творческого коллектива, выстроившись гуськом за своим «бригадиром», подбегают к быку и виснут на нем как муравьи. Их цель считается выполненной, когда бык стоит, не в силах сдвинуться с места от повисших на нем отвязанных храбрецов. Эта операция, которая кстати называется «пега», далеко не проста – и получается далеко не всегда – и если попытка не удалась, фуркаду вновь и вновь упорно повторяют попытки.

После того как быка все же удается зафиксировать, вся бригада по команде резко прыскает в стороны, а бык остается … нет, не один, а со вторым оторвягой команды – с рабехадором. И если у фуркаду де кара трагичная роль – он в своей страшной работе отвечает за сокрушительную голову быка, мчающуюся к нему со скоростью автомобиля, то у рабехадора роль скорее комичная – он держит быка за хвост! Бык в силу своего строения не может дотянуться до наглеца, однако по понятным причинам всеми силами пытается от него избавиться под хохот десятков тысяч человек – крутится как волчок, пытаясь достать рогами рабехадора. Наконец, бык достигает полной степени одурения и очевидного понимания собственной неполноценности, и вот наступление именно этого момента по каким-то неуловимым признакам ловят фуркадуш. В этот момент рабехадор просто-напросто отпускает быка. Точка. Он просто отпускает его хвост, поворачивается к нему спиной и спокойно уходит. Бык тупо смотрит ему в спину и, очевидно подавленный только что произошедшим с ним моральным насилием, не шевелится, совсем не пытается догнать своего обидчика, растоптать или забодать его. Знаете, это, наверное, самое непонятное и удивительное во всем описанном нами мероприятии.

После этого вся шумная и безбашенная команда фуркадуш под аплодисменты публики уходит с арены. Представьте кстати, в каком виде они уходят, если вспомнить, что бык до этого момента был подвергнут жестокой и кровавой экзекуции.

О лошадях, участвующих в корриде, - разговор отдельный. На обычном жеребце на арене делать нечего: при виде разъяренного быка он от страха может выкинуть, что угодно. Поэтому с XVIII века в корриде принимают участие только лузитанские жеребцы. Сравниться с лузитанами по характеру не может никакая другая порода. Стоит такая лошадь целое состояние. Уход за ней - целая наука.

Выступление заканчивается, на арену летит огромное количество одежды, шляп, даже обувь – здесь все идет в дело. Для публики большая честь, если легендарный матадор коснется своей рукой вашей одежды и бросит ее обратно. Кидать ее приходится довольно далеко, но это особый ритуал.

В заключение отметим, что, несмотря на всю жестокость мероприятия, зрелище действительно захватывает – риск происходящего действительно огромный, все разворачивается у вас на глазах порой в гробовой от напряжения тишине. Финал совершенно непредсказуем – так как, несмотря на профессионализм фуркадуш, матадоров и кавалейру, часто встречаются очень хитрые, изворотливые и сильные быки. Все это делает тораду не только социокультурным феноменом, спортом, искусством, но и Зрелищем.

Предлагаем Вашему вниманию избранные моменты из самого сердца Португалии.